Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]
Отпечатан был только фрагмент подошвы, но след был настолько четким, что Бакс разглядел цифру «три». Одну цифру из двух, которые составляли размер обуви. Справа от цифры отпечаталось полукружие, значит, она была второй в комбинации. Или тридцать третий размер или сорок третий. Пятьдесят третий размер отпадал, так же как и двадцать третий. Оставался промежуточный вариант.
В машину Бакс возвращался с таким видом, как будто сам Шерлок Холмс назвал его доктором Ватсоном. И даже Цент не смог испортить настроение. Хотя и пытался.
— И что ты там нашел? — снисходительно спросил он.
— Да так, кое-что, — с небрежностью ответил Бакс, разгоняя машину.
— И я тут кое-что надумал… Болит? — Цент коснулся пальцем ожога на его виске.
— Болит, и что?
— А у меня не болит. Потому что я в русскую рулетку играл. Улавливаешь мысль?
— Как можно уловить то, чего нет?
— Ну как же нет? Если сложить рулетку для дебилов с русской рулеткой, получится рулетка для дебилов. Я играл в русскую рулетку, тогда в какую рулетку играл ты?
— В ту же, что и ты.
— Да нет!
— Будет тебе рулетка. Для покойного дебила. Если деньги не найдем… Кто-то нас обыграл. Кто-то деньги подменил…
— Кто?
— А кто в Низинке живет?.. Кто мог саквояж с этикетками подобрать?.. У кого сорок третий размер ноги?
— У меня, — нахмурился Цент.
Бакс встрепенулся, дернул рукой, как будто собирался схватить его за грудки, но только сжал пальцы в кулак. И вернул руку на руль. Нет, Цент подменить деньги не мог. Да и чревато это — хватать его за грудки.
К повороту на Низинку они подъехали одновременно с бордовым «БМВ» пятой модели. Они собирались поворачивать в поселок, а «пятера», напротив, выезжала оттуда по направлению в город. С пробуксовкой выскочила на асфальт и помчала, резво набирая ход.
— Бешеный дедушка! — сказал Бакс.
— С чертовой бабушкой, — ухмыльнулся Цент.
Какое-то время они ехали молча, потом неожиданно до них дошло. Причем одновременно. Бандиты в легком трансе посмотрели друг на друга:
— А если это мажоры?!
Бакс начал было искать место для разворота, но вовремя передумал. Не до мажоров сейчас, когда перед глазами маячит рулетка для дебилов.
Глава 7
У Ромы папа — бизнесмен, у Кости — чиновник. И в одной семье деньги водятся, и в другой. Кого же выбрать? И Рома хорош, и Костя, но кто-то же должен быть лучше. И как узнать, кто, если не провести эксперимент?
Юля попробовала с Ромой. Понравилось. Потом с Костей. Не очень. Но к Роме вернуться она уже не смогла. Рома застукал ее с Костей. Казался таким душкой, а тут превратился в самого настоящего зверя. Силой затолкал в машину и отвез к маме в Низинку. А здесь такая тоска! Да еще маму колбасит не по-детски.
— А чего ты приехала? — кричала она. — Где тебя носило, там и живи!
— Ну, мама… — Юля топнула ногой.
— Я уже двадцать лет мама!.. Все, хватит! Давай!
Юля посмотрела на калитку, на которую показывала ей мать.
— Ну что ты кричишь? Хочешь, чтобы люди слышали? — возмущенно спросила она.
— Пусть слышат!
— Ну ладно!
Юля вдруг вспомнила, что с Костей тоже было, в общем-то, неплохо. И ему она не изменяла. Он же радовался, когда отбил ее у Ромы. Радовался, а не горевал… А раз так, что ей делать в этом болоте?
Она повернулась к выходу, но уйти не успела. Мама догнала ее, потащила в дом.
— Я тебе уйду!
— Пусти!
Юля вырвалась, бросилась к калитке. Мама попыталась ее обогнать, она толкнула ее. Мама упала, она открыла калитку. Но тут же закрыла, повернулась к маме лицом. На глаза набежали слезы.
И мама больше не хотела ругаться. На ее лице тоже блестело.
— Мама!
— Юлька!
Они обнялись, заливая друг дружку слезами. Так и стояли посреди двора, пока их не окликнул знакомый голос.
Юля вздрогнула, обернулась и увидел громилу, который вчера гонялся за ними. И тогда у него было ружье, и сейчас. Ворота едва доставали ему до груди, и он запросто мог застрелить и мать, и дочь.
Ружье лежало на плече стволом вверх. Судя по выражению лица, громила не собирался стрелять, но Юлю охватил страх. Она слышала, как стреляло это ружье. Она видела, как этот гоблин ломился к ним с Ромой в номер.
— А мажоры где? — спросил громила.
— Мажоры? А-а… Так все, нет их больше, — пробормотала она.
— А кто есть?
Калитка открылась, во двор вошел второй гоблин. Этот и ростом поменьше, и лицом посимпатичней. Хотя все равно урод. В руке он держал шарфик.
— Твой?
— Мой. — Она потянула руку, но гоблин спрятал шарф за спину.
— Мой! — Мама подошла к нему, одной рукой взяла за плечо, а другой вырвала у него шарф.
Но Юле возвращать пропажу не торопилась. Подняла в руке:
— Красивый… Поди дорогой…
— Так и дочка у тебя дорогая… А на каких тачках катается! — Гоблин вдруг подошел к Юле, одной рукой обнял за талию, а другой провел по животу. — Ничего там не накатала?
— Да пошел ты! — Она ударила его локтем в грудь.
Мама вмешалась, схватила Бакса за плечо и оттолкнула от дочери. В этот момент громыхнуло ружье. От страха Юля шарахнулась в сторону. И тут же снова очутилась в объятиях гоблина. Но вырываться не стала.
— Ты что делаешь, сукин сын? — Мама была похожа на наседку, готовую за свой выводок выклевать ястребу глаза.
Юля высвободилась из загребущих рук, но мама даже не глянула на нее. Она неистово смотрела на гоблина.
— Мама, ну как ты можешь так на своего сына? — возмутился тот.
— Что-о?!
— Я же не просто так, я твою дочку замуж зову. Тебя мамой буду называть.
— Да я лучше черта лысого усыновлю, чем тебя!
— А чем я плох? — сверкнул глазами Бакс.
— Чем? — задумалась мама.
Задумалась и Юля. Ну, не красавец, но так для мужчины это и не обязательно. И машина у него есть. И даже телохранитель с ружьем.
— Мама, сосед не появлялся? — неожиданно спросил вооруженный громила.
Юля с ужасом глянула на него. Зачем он назвал маму мамой? Он что, тоже в женихи набивается?.. Ну нет, уж лучше в омут, чем за такого.
Машина выехала из поселка, свернула к городу. Гена Самородов домой не возвращался, значит, не мог он подменить деньги… Или мог?
— Это ты хорошо придумал, сынком назвался. — Цент хлопнул Бакса по плечу. — Какая ж мамка сынку откажет!
— Да она бы и так сказала, что Гены не было.
Ирония судьбы — дело такое. Думаешь, что она только в телевизоре под самый Новый год, а нет, и в жизни бывает. Бакс искал свою прекрасную незнакомку, а она, оказывается, рядом с Геной жила. А та самая худосочная женщина — ее мать… И домик у них неплохой, полутораэтажный, из белого силикатного кирпича, двор ухоженный, огород большой. Эх, если бы Юля согласилась выйти за него замуж…
Может, и согласится. Действительно, а чем Бакс не жених?
— Зачем тогда мамой назвал?
— Когда из зажигалки стреляться будешь, ствол к виску близко не подноси.
— Не понял! — встрепенулся Цент.
Не трудно было понять, за кого держал его Бакс, если сказал про револьвер-зажигалку. Раз уж это рулетка для дебилов, то Центу в нее и зажигать.
— Я на Юле жениться хочу. И женюсь! — решительно заявил Бакс.
Какое-то время Цент пялился на него как баран — на новые ворота. И вдруг спросил:
— А как же я?
Переизбыток эмоций ударил в голову, и Бакс потерял управление. К счастью, скорость была небольшой, и машина всего лишь вылетела в кювет. Остановилась, зарывшись бампером в землю, но не перевернулась. И даже не заглохла.
Машина стремительно шла по шоссе, Жорж уверенно держал руль. Он ничего не боялся. Потому что с ним была его любимая женщина. И деньги, на которые они построят новую жизнь.
Жорж усмехнулся, вспоминая, как они охотились за деньгами.
Сначала он понял, что без Анжелы жизни нет. Потом стал искать выход из финансового капкана, в котором она оказалась. Тогда и пришел к решению отбить деньги, которые он должен был доставить в Горчинку.
Он думал всю ночь, а в Горчинку отправился только под утро. Там ему пришла в голову еще более блестящая идея. Зачем отбивать деньги, когда их можно было просто взять? Он же курьер, его задача — развозить деньги по точкам, не задавая лишних вопросов. Что ему мешает в следующий раз исчезнуть с крупной суммой?
С этой мыслью он собрался уезжать из Горчинки, но увидел отъезжающий «Рейндж Ровер» и поехал за ним. Потом увидел, как из окна джипа вылетел знакомый саквояж. Но, увы, там оказались этикетки. Значит, саквояж с деньгами должен был быть в Низинке. Туда бандиты и поехали. Но Гены не было дома, и они отправились его искать. Какое-то время Жорж ехал за ними, но в конце концов решил повернуть назад.
Он собирался провести время с Анжелой, а потом уехать в Москву, чтобы получить новую партию груза. Он и время провел хорошо, и отношения с Анжелой закрепил, и даже с Яшей разобрался. Он поставил вопрос ребром — или старая любовь, или новая. Анжела выбрала Жоржа.
